Прощание
Чемодан лежал в прихожей. Прошелся по квартире еще раз, чтобы не забыть ничего важного.
На стене в зале матерью приколоты грамоты. «За участие в олимпиаде по химии», «Юному джентльмену», «Победителю областной олимпиады по английскому языку»… Донт гив э фак. Эти бумажки не значат ровным счетом ничего.
На кофейном столике стоит маленькое денежное деревце. Его я подарил маме на первую зарплату. Мне показалось смешным, за первую зарплату купить денежное – ну ха-ха же – дерево. Мама шутку не оценила. Ну и ладно.
В шкафу лежали тряпки Оли. Моя первая любовь, первая ненависть, первый должник трех тысяч рублей. В шкафу Оля оставила пару платьев, туфельки, принтер, тату-машинку и несколько сменных игл. Платья она не носила, туфли надела аж целых два раза – и один раз в примерочной магазина – а машинка… Ну, вот это она эксплуатировала. Даже странно, что до сих пор не забрала, хоть и обещала раз в месяц.
В ванной, возле корзины для грязного белья, лежали боксерские перчатки. До обнуления, как я привык называть ту амнезию пару лет назад, я занимался боксом. Наверное. В этом я не уверен. Вообще, большая часть моих воспоминаний принадлежала матери. Но я верил. В чем смысл врать по этому поводу?
Прохожусь еще несколько раз. Как много маленьких деталей напоминали мне о прошлом: о том, что я вспомнил самостоятельно, о том, что рассказывала мне мать. Но все это было каким-то чужим. Ненастоящим. Тянущим меня куда-то назад.
А что для меня по-настоящему было важным? Несколько тетрадей с рассказами и стихами. Пару тряпок, что мы купили с Викой. Фотография мамы. Больше ничего.
Значит, я ничего не забыл. Я защелкнул чемодан, выключил свет в квартире через щиток, закрыл за собой дверь и кинул ключи в почтовый ящик. Друг заберет после работы. Остальное меня уже не волновало.
Прошло больше года с того момента, как я встретил Вику. И теперь мы шли дальше. Вместе. И знали, что впереди нас ждет неизвестность, но манящая, а не пугающая.