Мы смеемся. Страшно было только в начале, а потом страх переродился в удовольствие.
Вика сидит рядом. Пьем кофе, смотрим на догорающий закат, болтаем ногами. Нам хорошо. Мир, снявший очередную маску и показавший новое, не менее уродливое, лицо опять проиграл.
- Так что, ты у нас теперь буйный? – смеется она.
- Не говори так, а то укушу, - улыбаюсь я. Прохладная вода успокаивает.
- Я же говорила! – воскликнула Вика. – Вызываю врачей! Лю-ю-юди! – громко протянула она, после чего, вновь рассмеявшись, повалилась на песок.
Я ложусь рядом с ней. Кофе стоит неподалеку. Свой Вика допила. Она смотрит на небо и, почему-то, грустнеет.
- Что-то случилось? – спрашиваю я.
- Ты не скучаешь по тем голосам, которых потерял? – неожиданно спрашивает она.
- Ну, - вопрос ставит меня в тупик, - вообще-то, немного скучаю. Знаешь, - поднимаюсь и подтягиваю коленки к груди, обхватываю ноги, - это, конечно, плод больного воображения, но…
- Он был достаточно реален для того, чтобы привыкнуть к ним? – киваю. – Это хорошо.
- Почему же?
- Есть шанс того, что ты меня не бросишь, - вновь ее грустная улыбка, от которой внутри все сжимается. – Понимаешь?
- Не очень, - на самом деле, начинаю догадываться, к чему клонит Вика. От осознания становится хреново.
- Глянь на мою тень, - она кивает на песок.
- Ее нет.
- Именно.
Вика садится подобно мне, кладет подбородок на колени и упирается взглядом в простирающуюся водную гладь. Рядом пробегает ребенок, громко смеясь. Он наступает Вике на ногу, но она этого не замечает. Ребенок тоже.
Значит, вылечили меня не до конца. Я ищу в кармане телефон. Позвонить врачу сейчас или утром? Вика смотрит за моими действиями, после чего закрывает глаза.
- Мы расстанемся?
- Я не знаю.
Открываю телефон. Захожу в галерею. Там, среди огромного количества фотографий, есть и селфи. С них на меня смотрит подавленный парень. В его глазах читается уже незнакомая боль.
Со злости удаляю номер врача, прячу телефон в карман. Обнимаю Вику за плечи. Впереди еще долгая, потрясающая ночь.
